Конспект. Лекция 3. Три силы души. Святоотеческое учение.

Три силы души. Святоотеческое учение.

СЛОВО 3.

О странничестве, то есть, уклонении от мира.

1.   Странничество есть невозвратное оставление всего. что в отечестве сопротивляется нам в стремлении к благочестию. Странничество есть не дерзновенный нрав, неведомая премудрость, необъявляемое знание, утаеваемая жизнь, невидимое намерение, необнаруживаемый помысл, хотение уничтожения, желание тесноты, путь к Божественному вожделению, обилие любви, отречение от тщеславия, молчания глубины.

2.   В начале обыкновенно, как бы огнем божественным, сильно и продолжительно беспокоит любителей Господних помыслов об удалении от своих желанием худости и тесноты побуждающий к оному любителей такового добра. Но сколь велик и достохвален сей подвиг, столь великого и рассуждения требует; ибо не всякое странничество, предпринимаемое в крайней степени, есть добро. Или потому, что предпринимается самонадеянно и дерзновенно, или выше сил и возможности.

3.   Если всякий пророк без чести в своем отечестве, как сказал Господь; то должно остерегаться, чтобы уклонение от мира не было нам поводом к тщеславию. Ибо странничество есть отлучение от всего, с тем намерением, чтобы сделать мысль свою неразлучною с Богом. Странник есть любитель и делатель непрестанного плача. Странник есть тот, кто избегает всякой привязанности, как к родным, так и к чужим.

4.   Поспешая к жизни уединенной, или странничеству, не дожидайся миролюбивых душ, ибо тать приходит нечаянно. Многие, покусившить спасать вместе с собою нерадивых и ленивых, и сами вместе с ними погибли, когда огонь ревности их угас со временем. Ощутивши пламень, беги; ибо не знаешь, когда он угаснет, и оставит тебя во тьме. О спасении других не все подлежим ответу; ибо божественный Апостол говорит:  темже убо кийждо нас, братие, о себе слово даст Богу. И опять: научая иного, себе ли не учиши? (Рим. 2, 21). Как бы сказал: все ли должны мы пещись о других, не знаю; о самих же себе всячески должны мы заботиться.

 

 Вот, ты называешься Иудеем, и успокаиваешь себя законом, и хвалишься Богом, и знаешь волю Его, и разумеешь лучшее, научаясь из закона, и уверен о себе, что ты путеводитель слепых, свет для находящихся во тьме, наставник невежд, учитель младенцев, имеющий в законе образец ведения и истины: как же ты, уча другого, не учишь себя самого?

Рим 2;17-21.

 

5.   Странничествуя, остерегайся праздноскитающегося и сластолюбивого беса; ибо странничество дает уму повод искушать нас.

6.   Хорошо беспристрастие, а матерь его есть уклонение от мира. Устранившийся всего ради Господа не должен уже иметь никакой связи с миром. Дабы не оказалось, что он скитается для удовлетворения своим страстям.

7.   Устранившись мира, не прикасайся к нему более: ибо страсти удобно опять возвращаются.

8.   Ева невольно изгоняется из рая, монах же добровольно выходит из своего отечества; ибо та снова пожелала бы вкусить от древа преслушания, а сей непременно подвергся бы беде от сродников по плоти.

9.   Тех мест, которые подают тебе случай к падению, убегай как бича; ибо когда мы не видим запрещенного плода, то не так сильно его и желаем.

23. Добрый и благоустроенный нрав приобретается многим трудом и подвигом, но можно в одно мгновение потерять то, что было приобретено и многим подвигом. Тлят бо обычаи благи беседы злыя (1 Кор. 15, 33), (Не обманывайтесь: худые сообщества развращают добрые нравы.) мирские и непристойные. Кто по отречении от мира обращается с мирскими людьми, или близ них пребывает, тот, без сомнения, или впадает в их дела и сети, или осквернит сердце помышлением о них; или хотя не оскверняясь, но осуждая оскверняющихся, и сам с ними осквернится.

 

О СНОВИДЕНИЯХ, БЫВАЮЩИХ НОВОНАЧАЛЬНЫМ.

 

24. Нельзя скрыть того, что понятие ума нашего весьма несовершенно и всячески исполнено неведения; потому что гортань различает снеди, слух распознает мысли; при взгляде на солнце оказывается немощь очей; а незарумие души обнаруживают слова. Но закон любви понуждает и на то простираться, что выше силы. Итак я думаю, (впрочем не утверждаю), что после слова о странничестве и даже в самом этом слове, должно сказать несколько о сновидениях, чтобы нам знать и о сем коварстве злохитрых наших врагов.

25. Сновидение есть движение ума при недвижности тела. Мечтание есть обман очей в усыплении мысли. Мечтание есть исступление ума при бодрствовании тела. Мечтание есть видение того, чего нет.

26. Причина, по которой мы после предшествовавшего слова решились говорить о сновидениях, очевидна. Когда мы, ради Господа, оставив свои домы и родственников, предаем себя отшельнической жизни из любви к Богу: тогда бесы стараются возмущать нас сновидениями, представляя нам сродников наших или сетующих, или за нас в заключении держимых и другие напасти терпящих. Посему кто верит снам, тот подобен человеку, который бежит за своею тенью и старается схватить ее.

27. Бесы тщеславия — пророки в снах; будучи пронырливы, они заключают о будущем из обстоятельств и возвещают нам оное, чтобы мы, по исполнении сих видений, удивились и, как будто уже близкие к дарованию прозрения, вознеслись мыслию. Кто берит бесу, для тех он часто бывает пророком; а кто презирает его, пред теми всегда оказывается лжецом. Как дух, он видит случающееся в воздушном пространстве и, заметив например, что кто-нибудь умирает, он предсказывает это легковерным чрез сновидение. Бесы о будущем ничего не знают по предведению; но известно, что и врачи могут нам предсказывать смерть.

28. Бесы многократно преобразуются в ангелов света и в образ мучеников и представляют нам в сновидении, будто мы к ним приходим; а когда пробуждаемся, то исполняют нас радостию и возношением. Сие да будет тебе знаком прелести; ибо ангелы показывают нам муки, страшный суд и разлучения, а пробудившихся исполняют страха и сетования. Если станем покоряться бесам в сновидениях, то и во время бодрствования они будут ругаться над нами. Кто верит снам, тот вовсе не искусен; а кто не имеет к ним никакой веры, тот любомудр. Итак, верь только тем сновидениям, которые возвещают тебе муку и суд; а если приводят тебя в отчаяние, то и они от бесов.

Сия третья степень, равночисленная святой Троице. Вступивший на нее да не озирается ни на десно ни на лево (Втор. 5, 32).

 

Душевные и телесные страсти.

Помысл  (Λογισμός)  как основной агент в развитии страсти. Основные моменты в развитии греха.

«Все громадное разнообразие страстей соответствует множеству духов злобы» — Св. Григорий Нисский. Св. Отцы (и особенно Евагрий Понтийский) сводят их к 8-ми главным страстям, делящимся на телесные страсти и душевные: чревоугодие, блуд, гнев, сребролюбие, печаль, уныние, тщеславие и гордость. Телесные страсти имеют свою почву в телесных потребностях и инстинктах, душевные — в духовных. В телесных страстях трудно и даже невозможно провести грань между физиологическими и психическими элементами. Центр тяжести плотских страстей лежит в психической области, а сами страсти — акт человеческой воли. «Нормальное состояние тела бывает тогда, когда оно повинуется душе, когда же оно господствует над душей, то это зло» — пишет св. Иоанн Златоуст. «Порок есть погрешительное суждение о мысленных представлениях сопровождаемое неправильным употреблением вещей. В природе нет зла, кроме злоупотребления, которое случается от невнимания ума к действиям естественным, и во всех вещах неправильное употребление есть грех», — пишет преп. Максим Исповедник. Иными словами порок есть страсть, укоренившаяся во времени.

Св. Григорий Нисский утверждает категорически, что все страсти произрастают от «худого делания ума и помраченного разума». Худое делания ума является  почвой и условием происхождения и развития страсти. Почва страсти – помысл (Λογισμός), но не просто помысл, а с определенной нравственной окраской, которую он приобретает от характера страсти. В святоотеческой аскетической литературе этот помысл называется:

‘ο πονηρός – злым, κακός – дурным, ‘ο ‘ρυπαρός, ’ακάθαρτος – нечистым, ’αισχρός – постыдным, ’ακόλαστος – невоздержанным, βλαβερός – вредным,

σαρκικός – плотским, ’εμπαθής – страстным.

Такая терминология встречается в сочинениях св. Василия Великого, преп. Евагрия, преп. Иоанна Лествичника, свт. Иоанна Златоустого, Климента Александрийского, Марка Подвижника, Нила Синайского. Всякая страсть обладает человеком посредством помысла. Сущность нравственного зла состоит в уклонении от достодолжного помысла. «Помыслы души, отторгшись от любви Божьей, смешались в этом мире с помыслами вещественными и земными. Вот почему душа, непричастная благодати, наполняется злосмрадием лукавых помыслов» — преп. Макарий Великий.

Существование дурных помыслов является убедительным свидетельством греховности и испорченности человека.

Помыслы препятствуют человеку в достижении спасения души, ввергая ум человека в погибель. Авва Антоний, пребывая в пустыни, впал в уныние и тьму помыслов и взывал к Богу: «Господи, я хочу спастись, а помыслы мне не дают». Важнейшая задача  подвижнической жизни сводится к тому чтобы приобрести способность владеть своим умом в помыслах. Ум является царем над страстями и домостроителем чувств и самих помыслов. Подвиг человека состоит в том, чтобы испытывать помыслы, различая естественные помыслы от лукавых. При этом требуется много борьбы и тайного невидимого труда, чтобы испытывать помыслы и не исполнять их хотения.  Это необходимо, т.к. Святой Дух руководит душой посредством помыслов

Ορθός – правых,  Αγαθός – благих,  Καθάρος – чистых.

Вот почему хранение помыслов является самым важным и существенным содержанием аскетического подвига. «Некоторые бывают внимательны к помыслам и весь подвиг совершают внутренне», — пишет преп. Макарий Египетский. Преп. Исаак Сирии определяет сущность подвижничества как «уврачевание немощи помыслов».

Основные моменты в развитии страсти.

Возникновение страсти проходит в несколько ступеней:

Первый момент называется прилог или приражение προσβολή – атака, нападение. Возникает или под влиянием внешних чувств или под влиянием психологической работы памяти, воображения или по закону ассоциации (когда человек видит какой-либо предмет и он напоминает ему о чем то раньше). Прилог возникает в сознании человека в виде помысла, впечатления, представления или чувства, часто по воле человека, но иногда и вопреки его желанию и без всякого его свободного выбора. Прилог не считается грехом, если он не вызывается мыслью допущенной сознательно и добровольно и если человек при его появлении не относится к нему беспечно. Прилог для человеческой воли пробный камень, он помогает обнаружить добрую или злую наклонность. «На вторгшийся в сознание помысл человек отвечает или ненавистью, или любовью, сочувствием или несочувствием» – преп. Марк Подвижник. От характера отклика на помысл зависит вся дальнейшая судьба помысла: оставаться ему или не оставаться в человеке. Таким образом, по учению Отцов, появление помысла в сфере сознания не зависит от воли человека, который не несет при этом нравственной ответственности. Нравственная ответственность предполагается в том случае, если помысл при его появлении не подавляется, не изгоняется из сознания.

Внимание человека привлекается и приковывается помыслу, который благодаря таким способствующим его развитию факторам превращается в мечтательную картину и вытесняет из человека все другие мысли и воображения. Следовательно, страсть имеет своим агентом помысл, а помысл — приражение.

Второй  момент в развитии страсти называется сочетанием – συνδυασμός. Это «свободное принятие помысла и усладительная беседа с ним» (Преп. Ефрем Сирии). В таком состоянии внимание останавливается исключительно на возникшем представлении, которое служит импульсом для развития целой ассоциации образов, вызывающих чувственное наслаждение. Чтобы прервать нить этих образов необходимо отвлечь внимание. (Через Иисусову молитву, рукоделие, напряжение воли). Необходима решимость оттолкнуться от картины греха и больше на ней не останавливаться.

Если активное внимание направлено на содержание греха, то наступает третий момент: пленение – ’αιχ μαλωσία. Воля увлекается помыслом, соглашается и склоняется к осуществлению того, что внушается помыслом. Это особое этико-психологическое состояние человека. В состоянии пленения страстное желание  бывает настолько интенсивным, что воля человека отдается удовлетворению страсти, теряя при этом свою нормативно-обязательную силу. Потом следует решимость и сам грех.